Песня на двоих - Страница 45

— Унюхают, — с сомнением покачала головой Ольга, чувствуя резкое отличие аромата слимиса трехлепесткового от обычного табачного дыма.

— Не унюхают, — беззаботно отмахнулся Плакса, поправляя непослушное ухо. — А если и так — что я, отчитываться должен? Я король или хрен собачий? Ну где это видано, чтобы правящий монарх испрашивал разрешения всякий раз, как ему захочется пыхнуть травки! Кстати, какой же я невежа, даме предложить забыл… Будешь?

— Нет, спасибо, — засмеялась Ольга. — А то вдруг я обкурюсь и начну буянить?

— Да, если ты побьешь Элмара, это будет очень невежливо, — хихикнул шкодливый король.

— Нет уж, если я начну буянить, то первым делом побью двух противных мистралийцев, которые ведут себя, как придурки.

— Что, оба?

— А ты думал, твой любимый наставник — святой? Оба врут, оба друг на друга волком смотрят, и каждый другого подозревает в неком чудовищном коварстве. А кое-кто еще и дерется.

Плакса мягко улыбнулся и сделал паузу на очередную затяжку.

— Поверь мне как специалисту, — сказал он затем. — Этот досадный перекос имеет место только из-за того, что у Артуро кишка тонка подраться с Кантором. Если бы у бедного трусоватого барда была возможность, он бы с радостью растерзал ненавистного соперника, потоптал ногами и спел над трупом непристойные куплеты. Я ведь это чувствую, ты сама знаешь. Его ненависть, его страх, его на всю жизнь ушибленное самолюбие… Нет, пойми меня правильно, я, конечно, болею за Кантора, но не стал бы из-за этого сочинять и обманывать. Так оно и есть.

— Да я тебя и не обвиняю, — пожала плечами Ольга. — Я сама знаю, что Артуро боится до потери рассудка. Потому и мелет что ни попадя. И про самолюбие тоже знаю. А Диего он ненавидит из-за того, что тот его откровенно презирает. А еще люди частенько ненавидят тех, кого боятся.

— Как любит выражаться Шеллар, логично. Но должен сказать, Артуро и тебя почему-то боится. Так что прими к сведению.

— Да нет, ты, наверное, неправильно понял. Он не меня боится, а опасается, что я его брошу.

— Правильно опасается. Ты его бросишь.

— Так, ты лапшу-то мне не вешай, провидцем не прикидывайся! Мне уже рассказали, как ты предсказываешь будущее и что тебе для этого надо. Хочешь сказать, что твое величество во дворце голодом уморили и у тебя опять дар открылся?

— Не-эт, — довольно протянул ясновидец, с блаженной улыбкой выпуская дым под потолок. — Это моя личная догадка, о которой никто пока не знает. Когда-то давно я видел детей Кантора. Знаешь, младший был очень сильно похож на тебя…

— Тьфу ты, я думала, он серьезно! — рассердилась Ольга. — Прикалывался бы на какую-нибудь другую тему! Думаешь, это смешно? Может, Диего хотел бы завести детей, может, он переживает из-за невозможности, а тебе лишь бы посмеяться! Сам-то с Эльвиры пятерых требуешь!

— Ладно, ладно, будем считать, что я ошибся! — легко согласился покладистый товарищ. — Только все равно рано или поздно судьба все расставит по местам.

— Это намек на то, что все наши общие знакомые тоже болеют за Диего?

— Нет, на то, что вы связаны двумя проклятиями. Куда вы денетесь. Он попробовал, и что у него получилось? Позорище одно. Теперь вот ты пытаешься. Кстати, попробуй как-нибудь на досуге обдумать мотивы своих поступков, честно, не обманывая себя. Не получится ли в результате, что ты так упорно держишься за Артуро только из духа противоречия? Ты же такая, это все знают. Как угодно, лишь бы наперекор. Вот суждено тебе быть с одним, а ты нарочно к другому тянешься, чтобы не следовать судьбе, не плыть по течению. Опять же — все болеют за одного, а ты нарочно с другим, чтобы не указывали.

К счастью, во время этой глубокомысленной речи в библиотеку вошли Диего и Шеллар, так что товарищу Орландо пришлось свернуть свою агитацию.

— Фигню городишь! — прямо с порога возмутился мистралиец. — Ольга до сих пор не бросила своего страдальца только из жалости, а вовсе не из-за каких-то неосознанных противоречий!

— Тебя мне тоже жалко! — не осталась в долгу Ольга. — Но это ничего не меняет!

— Орландо, как тебе не стыдно? — перебил Шеллар. — Ты же король, а ведешь себя как дитя малое! Спрятаться от наставника, чтобы тайком покурить травку, — это романтика подросткового возраста, а ты старше меня!

— А чего они мне вечно запрещают! — тут же начал оправдываться нашкодивший повелитель Мистралии.

— Кроме того, я, кажется, простым и доступным языком просил вас всех держаться в стороне от конфликта Ольгиных кавалеров, не склонять ее на какую-либо сторону и ни в коем случае не разводить здесь пропаганду. Она должна сама разобраться в своей личной жизни, давить же на нее в этом вопросе недопустимо. Даже обычные советы и демонстрация ваших пристрастий будут крайне неуместны. И что я вижу? Стоило тебе употребить один-единственный косяк, и у тебя все вылетело из головы.

Произнеся эту обличительную речь, его величество привычно сложился, опускаясь в кресло, и принялся набивать трубку. Пристыженный коллега умолк. Диего наградил его укоризненным взглядом, прислонился плечом к ближайшей полке и молча добыл из кармана сигары.

— Ваше величество, — рискнула поинтересоваться Ольга, — а лично вы действительно так беспристрастны в этом вопросе или из вежливости соблюдаете нейтралитет?

— Разумеется, я глубоко пристрастен, как и все, — не стал вилять Шеллар III. — Но в отличие от некоторых нахожу неподобающим публично это проявлять. Да, мне было бы приятно видеть вас вместе, и мне действительно больше нравится Кантор, чем маэстро Артуро. Но навязывать тебе мои личные предпочтения было бы неэтично. Другое дело, если бы у меня кроме впечатлений имелись какие-либо факты…